Лоббизм как явление существует давно, однако законодательное урегулирование на Украине данного вопроса пока не нашло должного выражения. Нужен ли специальный закон, регулирующий деятельность лоббистов, или «незарегулированность» является лучшим полем деятельности — этот вопрос мы задали юристам. Так, старший юрист юридической фирмы «Астерс» Леонид Антоненко считает, что существует опасность ограничения профильным законом открытой законной лоббистской деятельности — это создаст дополнительные неоправданные для бизнеса расходы. Однако, отмечает г-н Антоненко, ключевым словом здесь является «открытой», ведь если будет принят закон, то, по-видимому, будет ограничена только открытая и законная лоббистская деятельность, а закулисные усилия, по убеждению государственных служащих и парламентариев, сохранятся нетронутыми.
«Безусловно, — говорит Андрей Ляхов, партнер международной юридической фирмы Integrites, — такой закон нужен, он поможет минимизировать незаконные методы лоббирования: взятки, использование телефонного права и админресурса». Г-н Ляхов видит целесообразной аккредитацию лоббистов при каждом ведомстве, вплоть до соответствующей карточки с фото: пришел человек, скажем, в Верховный Совет — и все видят, чьи интересы он продвигает.
Алексей Иванов, управляющий партнер адвокатской конторы «Коннов и Созановский», считает, что принятие цивилизованного закона существенным образом изменило бы отношение общественности к лоббистской деятельности и добавило бы прозрачности самому процессу лоббирования интересов. Анна Бабич, советник юридической фирмы «Василь Кисиль и Партнеры», также приходит к выводу о том, что пока процесс лоббирования не будет урегулирован и прозрачен, лоббирование не перестанет ассоциироваться с коррупцией.
Владимир Богатырь, заместитель министра юстиции, уверен, что специальный закон обязательно нужен, аналогичные законы приняты в таких постсоветских странах, как Венгрия, Литва, Грузия и Польша. На Украине вопрос принятия специального закона поднимался несколько раз, начиная с 1999 года, и пока не увенчался успехом. 
По мнению г-на Богатыря, говоря о лоббизме, стоит вести речь не об общественной деятельности, а о профессиональном виде деятельности. «Даже смена названия закона в ходе обсуждения с Закона «О лоббизме» на «О влиянии общественности на принятие нормативно-правовых актов» свидетельствует о том, что принятию специального закона должна предшествовать разъяснительная кампания относительно термина «лоббирование», как действенного правового демократического инструмента ведения диалога между бизнесом и властью, а не принятия «необходимых» решений в интересах «уважаемых» людей», — отмечает г‑н Богатырь.
Владимир Богатырь напоминает, что законопроектом предлагалось определить лоббирование как легитимное влияние зарегистрированных и аккредитованных в установленном порядке лиц (лоббистов и лоббистских объединений) в интересах заказчиков лоббистских услуг на органы государственной власти, их должностных и служебных лиц при принятии (участии в принятии) ими нормативно-правовых актов.
Заместитель министра юстиции приводит опыт России, где не так давно президент подписал указ, уточняющий, кому из высокопоставленных чиновников придется в течение 2 лет 
после увольнения с госслужбы запрашивать разрешение специальных комиссий на трудоустройство в коммерческих и некоммерческих организациях, связанных с их сферой деятельности в качестве госслужащих. По мнению г-на Богатыря, указанная норма может содержаться, например, в законодательстве, регламентирующем деятельность госслужащих. Такой запрет был принят и успешно внедрен в Канаде для бывших министров и отдельных высших должностных лиц. Для сравнения, в США в 2009 году рынок легальных лоббистских услуг составил 3,5 млрд дол., именно бывшие чиновники являются ключевыми лоббистами и владельцами подобных компаний — говорит г-н Богатырь. Вопросам регулирования лоббизма уделяется большое внимание и в самом Европейском Союзе, в различных институтах ЕС действует примерно 15 000 групп интересов.
Коррупция или лобби?
Зачастую в крупных компаниях можно встретить штатного лоббиста, который теперь именуется «GR-менеджер». «Лоббисты были всегда, даже у нас, — говорит Андрей Ляхов, — только назывались по-другому: например, ходоками или толкачами. Каждый крупный завод в советские времена имел своего толкача, который проталкивал нужные решения в Москве или других столицах союзных республик».
«Я бы вообще не стал обобщать лоббистов и GR-менеджеров с коррупцией, так как коррупция, — объясняет г-н Богатырь, — это скорее общественно-политическое явление, осуждаемое обществом, а не легально оплачиваемая профессиональная деятельность. Грань между лоббизмом и коррупцией и должен установить специальный закон и разграничить лоббистскую деятельность и противоправную».
Сейчас же грань между коррупцией и лоббизмом г-н Иванов определяет наличием публичности — лоббизм почти всегда достаточно публичен в своем проявлении. Среди ярких представителей лобби он называет отраслевые ассоциации, осуществляющие данную деятельность в разных секторах экономики.
Естественно, что лоббировать чьи-либо интересы могут и юристы. Обычно лоббирование от юрфирм выражается в следующих формах: проведение круглых столов, конференций, публикации в прессе, проведение социологических и эконометрических исследований, разработка экспертных заключений по уже разработанным нормативным документам, вхождение в рабочие, экспертные группы и консультативные органы при органах исполнительной власти, непосредственный контакт с субъектом законодательной инициативы, разработка и продвижение законопроекта, опосредованное лоббирование через бизнес-ассоциации. «Основная задача лоббиста — показать власти, что данный конкретный интерес, им продвигаемый, для нее важен и выгоден», — говорит г-н Ляхов.
При этом Андрей Ляхов уверен, что у юриста нет своих интересов (он может защищать в разное время диаметрально противоположные интересы), поэтому любое лоббирование почти всегда осуществляется в интересах клиента. Публичное лоббирование, отмечает г-н Антоненко, как правило, происходит в интересах не конкретного клиента, а бизнес-сообщества или определенной индустрии в целом.
«Адвокаты «Василь Кисиль и Партнеры» — активные участники бизнес/профильных ассоциаций, а также члены различных консультационных (экспертных) советов при органах власти, — говорит Анна Бабич, — но нашей первоочередной целью не является лоббирование интересов конкретного клиента». По словам г-жи Бабич, на данном этапе такая позиция является следствием глубокого понимания определенной отрасли, желания улучшить существующее правовое поле, а также держать «руку на пульсе» возможных изменений. «Несомненно, клиент скорее выберет того юридического советника, который хорошо ориентируется не только в действующем законодательстве, но и во всех ожидаемых изменениях и тенденциях», — признается юрист.
О параллелях между лоббизмом и юридической практикой лучше всего говорит один из ведущих российских лоббистов Павел Толстых: «Лоббистская деятельность основана на знании особенностей принятия решений в том или ином органе власти। Ее можно сравнить с работой адвоката. Несмотря на то что все законы имеются в открытом доступе, нужен специальный посредник, который приведет судье убедительные аргументы в пользу позиции клиента. Лоббист — в каком-то смысле тоже адвокат общества в системе законодательной и исполнительной власти. Он ускоряет принятие важных государственных решений и способствует реализации потребностей различных групп, снимая социальные противоречия».
