четверг, 23 августа 2018 г.

«Политический» департамент ГПУ интересует PR, а не выяснение обстоятельств — В.Богатырь об уголовном преследовании

На этой неделе Комитет по защите прав адвокатов Национальной ассоциации адвокатов Украины обратилсяк международным партнерам по поводу нарушения прав Владимира Богатыря — заслуженного юриста Украины, адвоката, управляющего партнера АО «Богатырь и Партнеры». Речь идет о нарушении профессиональных гарантий защитников г-на Богатыря в уголовном производстве, касающемся решения Конституционного Суда Украины от 2010 года о возобновлении действия Основного Закона в редакции 1996 года. Фигурантом уголовного производства стал и Владимир Богатырь, занимавший в 2010 году должность заместителя министра юстиции Украины. По просьбе «Юридической практики» Владимир Богатырь предоставил развернутый комментарий по поводу данного резонансного дела и его значения для имиджа Украины. Находится ли адвокат в международном розыске? Насколько реально доказать правоту г-на Богатыря в украинских судах? Является ли дело политически мотивированным? На эти и многие другие вопросы мы услышали ответы из первых уст.
Суть обвинения
Само по себе утверждение следствия о наличии в действиях сотрудников Минюста каких-либо противоправных действий является несостоятельным и основывается исключительно на желании доказать необходимость своего существования со стороны «специальных» органов расследования, которые активно имитируют бурную деятельность.
Несостоятельность подозрения подтвердил суд, аналогичную позицию высказали Венецианская комиссия, нынешнее руководство Министерства юстиции, а следователь, выдвинувший подозрение, был отведен судом в связи с предвзятостью. В связи с этими же обстоятельствами были отведены и все остальные следователи следственной группы. Фактически мы имеем действующее решение КСУ, которое было опубликовано в ведомственном издании Минюста. Напомню, что решение КСУ вступает в силу с момента оглашения, а не с момента публикации. В связи с этим любые публикации не имеют никаких юридических последствий. С точки зрения уголовного права можно признать неправосудным любое решение суда любой юрисдикции, кроме решений КСУ.
По сути есть факт, когда КСУ вынес решение, которое было и является обязательным для исполнения всеми государственными органами. Однако, исходя из политической целесообразности, было инициировано уголовное преследование в формате, выбранном органом расследования, который вместо выяснения обстоятельств занимается политическим пиаром, что и неудивительно при отсутствии юридического образования у руководителя ведомства, при этом ЕСПЧ признает противоправными действия по нарушению права на защиту со стороны руководителя направления, который проводит «специальные» политические расследования. Удивительно, почему нарушение права на защиту, зафиксированное ЕСПЧ, не стало основанием для его люстрации широко разрекламированной действующей властью.
В конце концов КСУ на тот момент был политическим органом с правовой точки зрения, и уголовное преследование за результаты политической деятельности является неприемлемым. Руководствуясь такой логикой, почему не несут ответственность народные депутаты тогдашней оппозиции, которые признали действие измененной Конституции?
Посмотрите, до чего дошел абсурд: руководитель ГПУ открыто признает, что является политической фигурой, а прокуроры в своих интервью, подражая ему, предлагают похищать участников уголовных процессов с территории других стран, открыто призывают различного рода «активистов» создавать давление во время тех или иных дел судом.
Меня дважды допрашивали в рамках расследования этого эпизода в СБУ и ГПУ. Когда следствие велось СБУ, следователь, очевидно, пытался установить истину и обстоятельства дела, с «политическим» департаментом ГПУ все обстоит иначе.
Вызывает недоумение, как Министерство юстиции, которое исполняло безотлагательное и действующее поныне решение КСУ, виновно в сути самого решения? Если рассматривать само исполнение данного решения, то и парламент на следующей сессии принял в работу измененный текст Конституции, приводя в соответствие текущее законодательство.
Мне сложно судить о подготовке и процедуре принятия самого решения, т.к. до его вынесения я был сначала в США, потом в Великобритании, и мне не известны обстоятельства его подготовки, однако абсолютно очевидно, что «политический» департамент интересует только наличие PR-дела, а не выяснение реальных обстоятельств.
Тем не менее отмечу, что, само по себе расследование несостоятельно в связи с безрассудной идеей преследования в связи с публикацией. Подлинной же целью является попытка обеспечить иммунитет лицам, которые провели за восемь минут смену Конституции после насильственной смены власти в 2014 году. Осознавая, что произошло, отдельные горячие головы пытаются наспех придумать дело, исходя из логики, что узурпация (насильственная смена власти) ранее узурпированной власти не содержит состава преступления.
Отсутствие факта надлежащего вручения уведомления о подозрении
Стоит начать с того, что с самого начала осуществления следственных действий и по сегодняшний день сотрудники ГПУ систематически допускают грубые процессуальные нарушения. Так, к примеру, попытки уведомить меня о подозрении и вручить соответствующее уведомление оказались не только безуспешными, но и были сделаны субъектом, не имеющим на это ни законных прав, ни полномочий, — следователем. Законодательством предусмотрена специальная процедура вручения уведомления о подозрении адвокату. Такими полномочиями наделен лишь Генеральный прокурор, его заместитель или прокурор города. В данном случае имела место попытка следователя уведомить меня о подозрении путем отправки по почте подписанного замом Генпрокурора уведомления. Такие действия не соответствуют требованиям закона, который гласит о том, что вручение уведомления о подозрении должно осуществляться непосредственно лицом, которое его подписало, поскольку правовая норма УПК Украины предусматривает именно понятие вручения, а не передачи или передоверия. В день попытки уведомить меня о подозрении следствием умышленно не был принят во внимание факт моего отсутствия на территории Украины в связи с нахождением в долгосрочной деловой поездке, в которую я отправился за несколько месяцев до начала проведения каких-либо следственных действий. 
Около полутора лет назад, во время одной из зарубежных деловых поездок, мне звонил следователь и вызывал меня, соответственно, я прилетел и сходил на допрос. После этого меня никто не вызывал и никаких повесток по адресу моей регистрации мне не присылал.
В дополнение скажу, что с момента создания адвокатского объединения большую часть времени я стал проводить в ЕС. Так как из-за серии экспериментальных реформ судебная система Украины окончательно утратила доверие как место рассмотрения споров, а правоохранительная система парализована и поражена коррупцией, поэтому многие мои коллеги стали развивать зарубежные направления, практикуя в цивилизованных юрисдикциях.
Нарушение установленного порядка вызова лиц, находящихся за пределами Украины
Точно зная, что я нахожусь за пределами Украины, следователи на протяжении нескольких месяцев направляли повестки по непонятным адресам, но так ни разу не направили по адресу моей официальной регистрации. При этом они просто игнорировали процедуру, предусмотренную статьей 566 УПК Украины, которая определяет, что вызов лица, пребывающего за пределами территории Украины, осуществляется путем направления запроса компетентному органу иностранного государства. Законом четко установлен порядок вызова лиц, находящихся в зарубежных поездках, о чем прокуратура была письменно уведомлена сотрудниками нашего адвокатского объединения. Тем не менее в угоду политической целесообразности соблюдать формальности и процедуры никто не стал и, видимо, не собирается этого делать.
Отсутствие международного розыска
С целью объявить меня в международный розыск следствием был направлен соответствующий запрос в Департамент международного полицейского сотрудничества (Interpol). В ответ пришел отказ, мотивированный тем, что Interpol не принимает участия в делах, имеющих признаки политического преследования и давления, что еще раз говорит о характере выдвинутого мне подозрения. Но на этом следователи и прокуроры Департамента «специальных» расследований не остановились и пошли дальше — составили собственное постановление, которым меня объявили в международный розыск. Что интересно: данное постановление абсолютно не имеет никакой юридической силы и по своему смыслу является необоснованным и незаконным, поскольку такими полномочиями сотрудники «политического» спецдепартамента не наделены.
Нарушение принципа презумпции невиновности
Ряд прокуроров, как мне стало известно, допустили публичные высказывания, нарушая принцип презумпции невиновности, есть случай, когда судья еще до попытки вручить подозрение уже определил вину в своем постановлении. Так, прокуроры неоднократно, безосновательно и умышленно позволяли себе публичные высказывания обо мне как о «подозреваемом» и «преступнике» на разного рода брифингах и телеэфирах. Такие действия являются грубым нарушением принципа презумпции невиновности в уголовном процессе, так как по сегодняшний день ни одним судом не был установлен факт наличия моей вины. Более того, такие высказывания повлекли за собой огласку в обществе и формирование заведомо неправдивого мнения обо мне. Не имея каких-либо доказательств о вручении мне уведомления о подозрении, сотрудники спецдепартамента незаконно внесли данные обо мне в Единый реестр досудебных расследований.
Нарушение права на защиту
Дополнительно хочу отметить, что сотрудники Департамента «спецрасследований» уже на протяжении года умышленно препятствуют моим защитникам вступить в дело. Такие действия осуществляются путем недопуска адвокатов к материалам производства и путем непризнания их моими защитниками. Более того, правоохранители, нарушая все требования, предусмотренные УПК Украины, осуществляют неправомерные действия по истребованию у адвокатов дополнительных документов для подтверждения их полномочий как защитников, а именно — требуя моего письменного согласия. 
Неисполнение судебных решений
Вопиющим нарушением со стороны следственного органа стало систематическое неисполнение судебных решений, которыми следственные судьи обязали признать и допустить моих защитников к уголовному производству и предоставить им доступ к материалам. Правовой нигилизм дошел до того, что прокуроры публично высказываются о непризнании решений суда и отказываются их исполнять, отмечая, что такие решения «безосновательные», «непонятные» и «не основываются на нормах законодательства». Таким образом, нарушается основоположный конституционный принцип — «обязательность судебного решения». На данный момент по двум десяткам определений судов получен письменный отказ об их исполнении Генеральной прокуратурой Украины. О каких еще способах защиты в таком случае может идти речь, когда ГПУ открыто считает незаконным решение КСУ и отказывается исполнять судебные решения судов общей юрисдикции? После проведения реформы ГПУ закон, честь и достоинство исчезли не только с символики этого органа, но и из принципов, на которых основывается его деятельность. К сожалению, вновь созданный Верховный Суд, как мне кажется, не готов рассматривать явные нарушения процессуальных прав на защиту и различное правоприменение судами. 
Искусственное создание доказательств
Важно отметить, что следователь с целью получения «нужных» доказательств трижды обращался в суд с ходатайством о проведении следственных действий — допроса свидетеля в суде. В своем обращении следователь изложил обстоятельства с обвинительным уклоном, что потом отобразилось и в постановлении суда. Что интересно: для проведения такого допроса следователь говорил о несуществующих на самом деле рисках влияния на свидетеля, таким образом мотивируя суд принять «нужное» решение. Хочу отметить, что уже в апелляции допрошенный ранее единственный свидетель отказался от своих показаний в связи с тем, что на момент допроса был болен и на него оказывалось негласное давление со стороны следственного органа. 
Давление на суд
Как показывает практика обращения судей первой инстанции и апелляции в Высший совет правосудия, практически каждый раз, когда судом выносится решение, неугодное Департаменту специальных «политических» расследований, на следующий день по конкретному судье возбуждается уголовное дело с целью давления на него и запугивания. Такие действия правоохранителей противоречат принципам о неприкосновенности судей и полностью противоречат здравому смыслу и морали.
Ненадлежащие и недопустимые доказательства
С целью формирования доказательственной баз, следствием было получено заключение «специалистов в области права». Хочу отметить, что данные специалисты не являлись экспертами в уголовном праве, как это предусмотрено УПК Украины и поэтому не имели права на составление данного заключения. Более того, как выяснилось позднее, каждый из специалистов, привлеченных к составлению заключения, ранее в своих «монографиях» и прочих заключениях заявлял и отстаивал абсолютно противоположную позицию касательно данного вопроса.
Такие обстоятельства свидетельствуют о том, что каждый из привлеченных специалистов не имеет обоснованной и постоянной научной позиции, а их тезисы находятся в логическом и теоретико-правовом противоречии между собой. Как итог, научные деятели в стиле «чего изволите». Это не дает им основания выступать в качестве эксперта в данном уголовном производстве, а его заключение не может быть экспертным заключением, положенным в основу уголовного производства.
Незаконный сбор информации
Не знаю, известно ли Главе Верховного Суда Украины и Генеральному прокурору Украины того времени Василию Онопенко и Святославу Пискуну, что следователи отслеживают их местонахождение наряду с местонахождением моих несовершеннолетних детей, которые не имели и не могут иметь никакого процессуального статуса в этом расследовании.
Разглашение тайны досудебного расследования
Не раскрывая пока деталей, могу Вам сказать, что следствие пользовалось «услугами» отдельных активистов, часть документов для следователя создавались третьим лицами и т.д., что свидетельствует о разглашении тайны следствия и вмешательстве в расследование сторонних лиц, которые, создав сообщество, в группе координировали свою противоправную деятельность, искусственно создавая «доказательства» обвинения. 
Давайте предположим, что вдобавок к обозначенному политическая зависимость закрывает глаза следствия и на вероятных составителей проекта спорного решения КСУ из числа орденоносцев, награжденных действующим Президентом, и работающего на его юридического аппарата.
Обращение в правительственные и международные организации
В связи с допущенными нарушениям моих прав в ГПУ обращались НААУ, омбудсмен, однако это не возымело никакого результата, что в итоге привело к необходимости обращаться в международные организации. Меня лично это перестает удивлять, так как, читая письменные отказы руководителя ГПУ, его заместителя и других прокуроров об отказе исполнять определения украинских судов, приходится делать вывод о взаимной делигитимизации судебной и правоохранительной систем, отсутствии системы и механизмов защиты прав и законных интересов любого гражданина. Ряд прокуроров прямо заявляют, что судей массово необходимо привлекать к уголовной ответственности.
Обращение в международные организации является позитивным примером освещения нарушений профессиональных прав адвокатов. Подобные нарушения являются серьезным маркером нарушения прав человека и понимания потенциальными инвесторами состояния судебной и правоохранительной систем в государстве. Обратите внимание, что нарушения прав адвокатов происходят уже даже со стороны всех без исключения правоохранительных органов, с «молчаливого» согласия судов, и это все на фоне задекларированного прогресса реформ.
Пользуясь случаем, хочу отметить, что через несколько недель выйдет подготовленный нашей командой ежегодный англоязычный обзор по состоянию уголовного права и процесса в Украине, в котором мы раскрываем все те бесчинства, происходящие в уголовно-правовой сфере.

Владимир Богатырь, Заслуженный юрист Украины, адвокат, управляющий партнер АО «Богатырь и Партнеры»




Комментариев нет:

Отправить комментарий